— Папа, вот это я за вами замечаю, некоторую странность. Вот это, скажите мне, почему када вы шьёте шо- нибудь для Цили Марковны вы напеваете «7.40» и даже пританцовываете некоторыми частями тела. А када шьёте на её мужа Семёна Аркадиевича то поете очень грустно Шуфутинского » солнце тоже «вэй»….». Вот это почему?
— Ой, вэй….шо тибе сказать сыночка….. Есть такие люди на которых шить- это счастье, а есть такие люди, на которых шить — это гембель.
— Это шо, зависит от характера? Или , как щас модно от харизмы?
— Нет, сыночка, это зависит от размера фигуры. Вот на Цилю Марковну, на платье две длины мало из-за её ширины. Ей приходится покупать три длины. Но три длины ей много, поэтому там чуток остаётся на блузочку.
— Для мамы?
— Нет, для мамы низзя. Циля Марковна сразу узнает свою ткань. Блузочка едет у Бердичев до дяди Мони у магазин.
— Понятно. А что грустного в Семене Аркадиевиче?
— Ну шо, шо ! Фигура. Ты видел….какой он …статный, велосипед отдыхает. А с него надо сделать конфетку. Потому что не может Циля Марковна идти рядом с….велосипедом. Ей же ж низзя портить картину.
— Ну, а зачем она выбирала такого….почти стройного?
— Сыночка, выбирают не фигуру, выбирают человека. А он очень хороший человек. Тока при шитье его брук не выкроишь даже носового платочка.
— Папа, а дядя Моня с Бердичева тебе привозит за блузочки деньги или шо?
— Нет, сыночка. Не деньги. Мы не портим хорошие отношения долговыми обязательствами. Мы берём продуктами. Это называется » бартер». Натуральный обмен.
— Ааааа, типа перед всеми соседями он, как родственник нам привозит всякие разности за просто так.
— Ну! И никто никада ничего не может сказать плохого за Фиму- портного…то есть за твоего папу. Шо то мы разговорились….вот бери и подшивай наметкой вот эту карманку…
— А это для кого?
— Оооо, это очень хороший человек… очень. Это налоговая инспекция. Шей, сына, шей.
The post