— Мишенька, тебе какую слоечку с сыром или мясом? Или, может, с творожком?
— Ма-ам, с сыром хочу!
— Хорошо, сыночек, сейчас мама купит.
Слоечка в прозрачном пакетике перекочевала из-под стеклянной витрины в руки ребёнка. Выйдя на зимнюю улицу, мама и сын направились через припорошенный свежим снегом парк домой. Вечерело.
— Ма-ам.
— Ну что?
— Невкусно, ма-ам. Хочу с мясом!
— Но я же спрашивала, Мишенька! Вот ты ещё тоже мне! Что за ребёнок!
Слоечка в прозрачном пакетике вылетела из руки рассерженного мальчика, и, описав в воздухе дугу, упала под ближайшее высокое дерево.
Возмущающаяся мама и сын ушли, хрустя сапогами по белому снегу.
А слоечка лежала, мёрзла.
Её путь начинался с бескрайних от горизонта до горизонта полей под голубым небом и ярким тёплым солнцем. Крохотное зёрнышко в пшеничном набухшем колосе, оно качалось в такт с ветром на хлебной ниве, ожидая зрелости.
А после понеслось чередой: зерноуборочный комбайн, мукомольный завод, коричневый тканевый мешок, перевозки, снова перевозки, и вот заботливые руки пекаря. А пекарь слоёное тесто всегда делал сам. Лично. В этой пекарне, на углу Зелёного переулка, слоечки всегда были самыми отменными.
Но не судьба. Выкинутая капризным ребёнком, лежала она на морозе, превращаясь в твёрдый сухарь. Отменная слоечка, проделавшая такой долгий путь с благодатной хлебной нивы в ароматный прозрачный пакетик. Труд стольких рук оказался выброшен на ветер.
***
Васька был котом уличным, диковатым. Но всё же он был серым и в меру пушистым Васькой. По крайней мере, ему нравилось отзываться на это странное слово, после чего бабушки из первого подъезда насыпали в его мисочку хрустящие вкусные шарики. Он за счёт бабушек-то и дожил до четырёх лет. Другие уличные коты не могли похвастаться такой долгой жизнью.
Попасть в добрые руки и жить в квартирах сытно и без забот Васька не мог. Опять же, в силу диковатости и уличности. Не уживался он в закрытых помещениях, ронял всё и шумел по ночам. Соседи жаловались. Потому, такой вот никому не нужный, он ждал бабушек и заветное слово Васька.
А сегодня у четырёхлетнего Васьки был особенно плохой день. Вернее, это был уже четвёртый очень плохой день. Четыре дня назад неизвестный человек пришёл во двор с большой пушистой собакой, и натравил дурного пса на Ваську.
Едва лапы унёс! Ещё бы миг и лишился бы и хвоста, и жизни! Но успел впопыхах запрыгнуть на дерево, и так со страху лез, не помня себя, что оказался высоко-высоко, на самой верхушке. А как слезать забыл. Или вовсе не умел?
Ветка тоненькая, внизу страшно, а он высоко. Когти вниз не хотят, только вверх.
Звал он день, а ночью мороз. Лапы чуть не примёрзли подушечками
Звал он второй день. Снег кружит — Васька сидит.
Под деревом кучились-суетились люди, бабушки звонили, кричали, звали его, причитали. А он боялся упасть. Очень ведь высоко! Когти по-прежнему вниз не хотели. Только вверх. Он и попой вниз, и мордой ну не получается, страшно!
Ночью опять мороз! От голода уже нету сил. Поел снега с ветки что попил, чуть-чуть.
Холод пронимал до самых костей. Да и сколько там тех костей, в Ваське-то? На суп не хватит. Еле продержался до утра, дрожал, аж снег ссыпался.
Звал третий день, но тихо. Внизу уже никто не ходил метель была в этот день. А после и голос пропал. Запорошило Ваську всего, одни глаза зелёные торчат на белом снежном комке. Ночью он так оголодал, что грыз ледяные веточки вокруг себя. Они болтались в его желудке как неприкаянные, царапая и кусая там всё.
А на четвёртый день он просто сидел и ждал. Конца. Сердце всё медленнее билось, голод с морозом сковали движения, сил совсем не осталось.
Снизу уже и не разглядеть было Ваську снег на ветке, да и всё.
К вечеру он едва различал голоса. Люди ходили по своим делам мимо, а Васька умирал от голода и холода у них над головами.
И вот случился этот момент лапы его, обессилев, разжались и он кубарем полетел вниз, сбивая с веток снежные набухшие шапки.
Рухнул прямо в сугроб. Спасибо боженьке, не убился. Жаль, не видел никто это вселенское падение Васьки! Коты Куклачёва обзавидовались бы: вертится себе планета в космосе, а Васька на ней в сугроб летит!
А как рухнул набок, так и застыл, потому что двигаться не мог в холоде, без сил. Так бы и лежал, остывая, как вдруг его розовый носик уловил запах вкусненького.
Васька разлепил один зелёный глаз, потом другой прямо перед носом лежал прозрачный пакетик. А внутри надкушенная слоечка. Ещё тёпленькая. Васька весь дёрнулся и из последних сил ухватился зубами, впился прямо в печёное слоёное тесто, внутри которого маслянел кусочек мягкого белого сыра с зеленью и солью.
Ничего вкуснее он в жизни не едал!
Слоечка эта ведь была особенной. По кусочкам проскочила в котовий желудок, улеглась там, и спасла ему жизнь.
Не зря колосилась на ниве, ох не зря! Бог видит!
Забурлила жизнь, затеплилась. Васька весь заёрзал, сел, отряхнулся, вылизал пакетик до крошечки. Глядь, а вокруг опять метель занимается.
Побежал он рысцой к первому подъезду с бабушками. А что ещё было делать?
— Васька! Живой! закричала бабушка. Ва-а-ля, смотри, Васька наш бежит! Живёхонький!
— Васька! А мы звонили-звонили в МЧС, да никто и не приехал помочь, мол, ты сам упадёшь! Мол, полейте ствол валерьянкой, он сам слезет! Васька! Что ж ты не слез-то, дурень?
Первый подъезд открыл свои тёплые двери, и Васька со слоечкой внутри забежал от метели греться. Он и сам не верил, что жив.
А там ему в подарок открылась ещё одна дверь. Бабушки Вали. Раз приглашают надо пользоваться.
Он постарается не шуметь ночью. Ну, или хотя бы не сильно.
Да и сил ещё набраться надо!
Анна Ви
The post first appeared on .
